проституция в Японии

«Дзёро» - это обозначение проституток, с которыми по незнанию нередко путают гейш.

Упомянув о гейшах, нельзя оставить в стороне вторую сторону одной медали – дзёро. Именно с ними, т.е. с представительницами одной из самых древних профессий путают гейш чаще всего. Слово «дзёро» не несёт в себе оскорбительного оттенка, но оно и не восхваляет свою «обладательницу».

Почему же путают гейш и дзёро? Хватает и того, что гейши и дзёро обитали в едином пространстве Весёлых кварталов. Плюс ко всему «родство» занятий как гейш, так и дзёро играет свою роль – и те, и другие ублажали мужчин, разница только в используемых способах.

Мужчина, приходящий к куртизанкам, часто желал сохранить лицо и цель своего визита в тайне. Поэтому первоначально он приходил в чайный домик (хикитэ-дзя), в котором существовали проводники до «любовных» чайных домиков (иро-дзя). Таким образом решалась проблема представления друг другу, истинная цель мужчины скрывалась под посещением «чайного домика» - всё было шито-крыто.

Дзёро делились на ранги, согласно красоте, славе, умению и, разумеется, оплате. Дзёро первого ранга назывались омаагаки, второго ранга – хаммагаки, третьего – дайтё комисэ и т.д. вплоть до пятого ранга. Разумеется, между крайними рангами разница была чрезвычайно значительной.

О положении куртизанки можно было судить по её комнате и общему убранству, которые она самостоятельно (в финансовом плане) поддерживала в должном состоянии, что очень часто приводило к долгам (долгополучателями, разумеется, были владелицы дома удовольствий). Поэтому богатый поклонник, жертвовавший деньги своей пассии, был как нельзя кстати.

Выбор девушек осуществлялся следующим образом: потенциальный клиент прогуливался по улицам Весёлого квартала, а девушки сидели на верандах домов за решетчатыми окошками. Причём, окошки более дешёвых домов забирались горизонтальными решётками, так что клиент мог заранее прогнозировать (хотя бы примерно) свои расходы. Негласно существовало следующее соглашение: раз выбрав девушку, нужно было её придерживаться, «остепениться». В свою очередь, девушки также имели право отказаться от неугодных клиентов.

Дзёро становились примерно также как и гейшами, т.е. большая часть девушек выкупались у их семей. Официально же с ними заключались срочные договора на несколько лет. Уйти из квартала можно было, лишь внеся большую сумму денег, что, учитывая огромные расходы дзёро на себя и поддержание своего статуса, было мягко говоря маловероятным, но тем не менее возможным, особенно, при наличии богатого покровителя. Если клиенту полюбилась дзёро, он вполне мог её выкупить и жениться на ней.

Как уже было упомянуто, стоимость куртизанки зависела от её класса. В порядке уменьшения стоимости «шкала» дзёро выглядела следующим образом:
- таю;
- коси;
- цубонэ;
- сантя;
- уличные девки, банщицы, прислужницы и т.п.

Куртизанки-таю обходились в 58 моммэ (примерно 3000 рублей) за раз (и это не считая обязательных 18 моммэ для прислуги – ещё 1000 рублей), а проститутки самого низшего ранга обходились примерно в 1 моммэ (около 50 рублей(!)). Помимо непосредственной оплаты услуг существовали ещё сопутствующие расходы – еда, питьё, чаевые множеству слуг, всё это выливалось иногда в, например, 150 моммэ (8000 рублей) за вечер. Таким образом, мужчина, содержащий куртизанку, вполне мог выложить за год около 29 кэммэ (около 580 000 рублей).

В домах более низкого пошиба гостя вполне могли затащить к себе различными обещаниями удовольствий, напоить и в итоге обобрать. В высококлассных домах о деньгах разговора вовсе не заходило до тех самых пор, пока гостя не провожали в его личный чайный домик – там-то ему и предоставлялся внушительный счёт. Подносился он с многочисленными поклонами, плюс голова у гостя на утро явно была не склонна к анализу многочисленных цифр, так что платили все и за всё.

 

Несмотря на то, что в 1956 г. проституция была юридически поставлена вне закона, различные лазейки, либеральное толкование закона, а также вялое правоприменение позволили ей процветать и получать, по оценкам, около 2,5 трлн. иен в год.

Терминология​

В области секс-индустрии использовалось и используется множество различных терминов, вот некоторые из них:

1. «Байсюн» («baishun», 売春) – буквально, «торгующие весной» или «торгующие молодостью». Этот термин из простого эвфемизма превратился в юридическое понятие, используемое, к примеру, в пресловутом законе о запрете проституции 1956 г. («Байсюн боси хо», «Baishun-bōshi-hō», 売春防止法). Современное значение этого слова вполне конкретное и, как правило, используется для фактической, т.е. незаконной, проституции.
2. «Мидзу сёбай» («mizu shōbai», 水商売) – буквально, «торговля водой». Это более широкий термин, охватывающий всю индустрию развлечений – как законную, так и незаконную, так и своего рода балансирующую на грани.
3. «Фудзоку» («fūzoku», 風俗) – буквально, «общественная мораль». Обычно используется для обозначения секс-индустрии, хотя с правовой точки зрения этот термин включает в себя также танцевальные залы и игорные дома. Обычно используется более конкретный термин «сэйфудзоку» («seifūzoku», 性風俗), что означает «сексуальная мораль». «Сэйфудзоку» происходит от закона, регулирующего бизнес, влияющий на общественную мораль (см. ниже).

Ретроспектива​

Синтоизм никаких ограничений на секс не накладывал, тогда как воздействие буддизма на сексуальные отношения было ограничено.

Эпоха сёгуната

​

В 1617 г. сёгунат Токугава издал приказ об ограничении проституции отдельными районами, расположенными на окраинах городов. Наиболее известными из таких районов стали Ёсивара (Yoshiwara) в Эдо, Симмати (Shinmachi) в Осаке и Симабара (Shimabara) в Киото. Проститутки и куртизанки классифицировались как «юдзё» («yūjo»,遊女; «куртизанка», «женщина лёгкого поведения») и ранжировались по иерархии: вплоть до «ойран» («oiran») и «таю» («tayū») на самой вершине. Районы продажной любви обносились стеной и охранялись, что делалось в целях неукоснительного налогообложения и контроля доступа. В частности, внутрь таких кварталов не допускались ронины, а сами проститутки могли выйти наружу только с клиентом во время цветения сакуры. Также их выпускали при наличии родственников, находящихся при смерти, повестке в суд или необходимости посещения лекаря.

С XV в. японские бордели начали посещать китайские и корейские клиенты, а также представители других стран Дальнего Востока. Впоследствии эта тенденция продолжилась и среди посетителей из «западных регионов», главным образом это касается европейских торговцев, которые зачастую заявлялись вместе с азиатской командой (в некоторых случаях членами таких команд были и африканцы). Подобная практика началась со времени прибытия в Японию португальских судов в XVI столетии, когда местные японцы считали, что португальцы прибыли с Тэндзику (Tenjiku; «Небесная обитель» - так японцы раньше называли Индию, что связано в первую очередь с зарождением там буддизма), а христианство является новой «верой индийцев». Это ошибочное предположение объясняется тем, что индийский город Гоа был центральной базой Ост-Индской компании, а также тем, что значительную часть экипажа португальских кораблей составляли индийцы-христиане.

Португальские клиенты и члены экипажей из других стран Южной Азии (а иногда и Африки) часто забирали или захватывали молодых японских женщин и девушек в рабство: их использовали на судах в качестве секс-рабынь или отвозили в Макао и другие португальские колонии в Юго-Восточной Азии, Северной и Южной Америке и Индии, где в Гоа в начале XVII в. сложилось сообщество японских рабов и торговцев. Позднее, к секс-бизнесу в Японии подключились европейские Ост-Индские компании, в том числе из Голландии и Великобритании.

Эпоха Мэйдзи ​

Открытие Японии миру в период Мэйдзи и последующее наводнение страны западными тенденциями вызвали ряд изменений. Японские романисты, особенно Хигути Итиё (Higuchi Ichiyō), начали привлекать внимание к почти тюремному и опустившемуся существованию проституток низшего класса в кварталах красных фонарей. В 1908 г. Министерство внутренних дел указом №16 запретило нерегулируемую проституцию.

Караюки-сан

​

«Караюки-сан» (Karayuki-san, からゆきさん, 唐行きさん; «Уехавшие за рубеж») – так называли японских женщин, отправившихся во второй половине XIX в. в Восточную и Юго-Восточную Азию работать в качестве проституток. Как говорят, многие из этих женщин происходили с островов Амакуса (Amakusa) префектуры Кумамото (Kumamoto), где находится крупное сообщество давно гонимых японских христиан. Многие из женщин, отправлявшихся за рубеж зарабатывать древнейшим ремеслом, происходили из бедных сельских или рыбачьих семей. Посредники, отыскивавшие таких девушек, платили их родителям деньги, говоря, что они отправились в другую страну выполнять общественные обязанности (и, в общем-то, в какой-то мере даже не кривили особо душой). За свои услуги посредники получали деньги от владельцев борделей в других странах, а впоследствии, накопив определённую сумму, могли и сами открыть подобное заведение.

Конец периода Мэйдзи был золотым веком для всех караюки-сан, которых также ласково называли «дзёсиган» («joshigun», 娘子軍; букв. «женская армия»). Но тем не менее вместе с интернационализацией Японии многие вещи начали меняться и в скором времени проституция начала считаться позорным занятием. В 1920 г. проституция была объявлена вне закона, который также привёл к закрытию японских публичных домов за границей. Многие из караюки вернулись домой, но некоторые остались в других странах. После Второй мировой воны тема караюки-сан была слабо известна, но в 1972 г. Томоко Ямадзаки (Tomoko Yamazaki) подняла эту тему в книге «Сандакан, публичный дом №8», чем призвала к дальнейшей активизации научных исследований и докладов по этому вопросу.

Основными пунктами назначения караюки-сан были Китай, Гонконг, Филиппины, Борнео, Таиланд и Индонезия. Часто они направлялись в колонии западных стран в Азии, где на подобный товар существовал сильный спрос со стороны западных военнослужащих. Были случаи, когда японские женщины добирались до Сибири, Маньчжурии, Гавайев, Северной Америки (Калифорния) и Африки (Занзибар).

Во второй половине XX в. в Японию начали во множестве приезжать азиатские женщины, которые становились танцовщицами, певицами, хостесс и стриптизёршами. Таких женщин называют «дзяпаюки-сан» («japayuki-san», «Приехавшие в Японию») и они вызывают множество споров.

После войны ​

Сразу же после войны Министерство внутренних дел Японии создало Ассоциацию отдыха и развлечений, которая занялась организацией притонов для обслуживания оккупационных сил союзников. Между тем Верховный командующий союзными войсками в 1946 г. отменил систему лицензированной проституции. В 1947 г. вышел императорский указ №9, согласно которому вовлечение женщин в проституцию подвергалось наказанию, но при этом сама проституция оставалась легальной. И только после появления среди военнослужащих тревожных показателей в области заболеваний, передаваемых половым путём, 24-го мая 1956 г. был принят Закон о проституции №118, который поставил проституцию вне закона, по крайней мере, некоторые её формы.

Проституция в современной Японии ​

Современная секс-индустрия в Японии использует множество названий. Например, бани, массажные салоны, различные клубы, среди которых есть также и косплей-клубы. Работают девушки и «по-старинке»: по вызову. Такие службы часто прикрываются названием «дэру-хэра» (от англ. «delivery health»).

​

Только одна «секс-зона» в Токио охватывает площадь 0,34 км2, на которой расположено 3500 секс-«объектов»: стриптиз-бары, магазины порно, караоке-бары, клубы и т.п. По сообщению Национального полицейского агентства (НПА), в 2007 г. были задержаны 165 иностранных женщин, совершивших на территории Японии преступления, связанные с проституцией: из них 37 (43,5%) были китаянками, 13 (15,3%) – тайками, а тайванок и кореянок насчитывалось по 12 (14,1%) человек.

«Бани» не являются публичными домами официально и в них работают женщины, которых называют «авадзё» («awajo»), эквивалентом этого названия в русском языке может стать «банщица» («женщина-пузырёк»). И именно то, как эти банщицы обслуживают своих клиентов, определяет факт, что «бани» находятся на грани закона.

«С юридической точки зрения, Закон о бизнесе, затрагивающем общественную нравственность определяет «бани», как «места, в которых представители обоих полов могут собраться для встречи», в то время, как «оздоровительные учреждения» в нём определяются, как «учреждения, в которых представители обоих полов вступают в контакт и приводят клиента к сексуальной разрядке», - говорит адвокат Юкио Ямасита (Yukio Yamashita). – «Теоретически, для предоставления сексуальных услуг закон предоставляет больше возможностей «оздоровительным учреждениям». Но на деле это не так, и писатель от индустрии развлечений для взрослых Сансукэ Сасуга (Sansuke Sasuga) объясняет, почему.

«Позиция владельцев «бань» заключается в том, что они сдают комнаты авадзё и понятия не имеют о том, что там происходит дальше. Это их аргумент для поддержания бизнеса чистым», - рассказывает Сасуга. – «Любой акт, который происходит внутри комнат, происходит по обоюдному согласию между авадзё и клиентом». Если владелец вмешивается в эту сделку, значит, он поощряет проституцию и подлежит наказанию.

«Скажем, к примеру, что женщина попыталась отоспаться в комнате, которую она снимает в «бане». Но владелец ей этого не позволит ни в коем случае», - рассказывает Сасуга дальше. – «Бани» взимают плату непосредственно за вход, а деньги за сексуальные услуги идут непосредственно «девочкам». Женщины же оплачивают напитки и любриканты, которые предоставляются в комнаты, что позволяет владельцам делать вид, что они не участвуют в сделке».

Также в Японии имеется серьёзная проблема, которая называется «эндзё косай» («enjo kōsai», «свидания за деньги») – по сути это подростковая проституция. Желающие заработать немного «карманных денег» школьницы встречаются, ходят в кино и рестораны и, по большей части, занимаются сексом со взрослыми мужчинами. Связаться с такими девушками можно по телефону, для чего, к примеру, существуют доски объявлений. Зачастую объявления на таких досках оставляются в неявном виде, так что выделить их и пресечь подобные занятия довольно сложно.

Число малолетних проституток в Японии начало расти с 1974 г., десять лет спустя эта цифра достигла тревожного уровня и с тех пор продолжает увеличиваться. Статистика Национального полицейского агентства (НПА) за 1995 г. показывает, что 5841 несовершеннолетняя девушка участвовала в «телефонном клубе» или другой деятельности, связанной с предоставлением секс-услуг. Четверть этих девушек на тот момент училась в средней школе. В 1996 г. столичное правительство выяснило, что 4% старшеклассниц и 3,8% учащихся средних школ участвовали в «эндзё косай». В общей сложности были обследованы 110 школ.

Не брезгуют «энко» (сокращение от «эндзё косай») и студентки:

«За те полгода, что участвую в клубе, я заработала около 4 млн. йен», - говорит одна из таких студенток, назовём её Хироко. – «Я знаю девочек, которые загребают целых 800 тыс. иен в месяц. А некоторые из наших клиентов являются профессорами. Честно!».

Молодые девушки хотят дорого и модно одеваться, к чему их всё больше подталкивают окружающие СМИ и реклама, но деньги, как водится, есть не у всех. Таким образом, проституция для них стала способом «быть на волне» и дала возможность приобретать понравившиеся вещи, а некоторым – вести независимый образ жизни. Часть девушек даже гордятся тем, что таким образом могут обеспечивать себя самостоятельно, не залезая в карман родителей и получая суммы в несколько раз большие по сравнению с легальными способами заработка.

Статья 3 Закона «О проституции» от 1956 г. гласит: «Никто не может заниматься проституцией или становиться клиентом проституток», однако за нарушение этого положения не предусмотрен никакой штраф или наказание. Вместо этого под страхом наказания запрещено:

1. вымогательство в целях проституции;
2. сводничество – поиск и приведение клиентов;
3. принуждение к занятию проституцией;
4. получение денежных средств за предоставление сексуальных услуг другими лицами;
5. принуждение к занятию проституцией посредством выплаты «аванса»;
6. предоставления места для занятия проституцией;
7. участие в бизнесе по вовлечению в проституцию;
8. предоставление различных средств для занятия проституцией.

Однако, определение проституции строго ограничивается совокуплением. Это означает, что оральный секс, анальный секс и другие не коитальные виды половых актов являются легальными. В 1948 г. вошёл в силу Закон о регуляции бизнеса, затрагивающего общественную нравственность (Фудзоку эйгё торисимари хо, Fūzoku eigyō torishimari hō, 風俗営業取締法), к которому в 1985 г. и 1999 г. были сделаны поправки.

По сути, согласно законодательству проституция запрещена, но фактически она может существовать до тех пор, пока государство в состоянии её контролировать. Этот принцип наряду с существующим обществом потребителей, в котором обладание определённым количеством фирменных вещей является признаком социального статуса и богатства человека, а также с растущей дистанцией между молодым и старшим поколением и национальной навязчивой идеей о школьнице как сексуальном объекте вносит свой вклад в увеличение волны подростковой проституции в Японии.

Разница между поколениями заключается также и в подходе к зарабатыванию денег: старшее поколение долго и упорно работало на протяжении большей части своей жизни, а нынешняя молодёжь предпочитает зарабатывать деньги и получать удовольствие.

Но развлечение и получение лёгких денег являются только одно стороной подростковой проституции в Японии. Ещё одним немаловажным фактором является тот, что у большинства подростков практически отсутствует контакт с родителями, разница в возрасте с которыми становится всё больше, поскольку рожать японки стремятся всё в более зрелом возрасте. Также свою лепту в отношения и конфликты с родителями вносит длительный рабочий день, при котором работающие взрослые члены семьи подолгу не бывают дома. Многие малолетние проститутки признаются, что тоже стремятся пореже бывать дома, чтобы «не связываться» с родителями или братьями/сёстрами.

Следующей причиной проституции среди подростков является всё возрастающее давление переходных и вступительных экзаменов, на которых они должны доказать, что являются самыми лучшими. Согласно правительственному опросу, проведённому в 1996 г., только 44% молодых японцев в возрасте до 20 лет были довольны своей жизнью, а секс многие из них рассматривают как одну из форм разрушения «смирительной рубашки общества». Под оказываемым давлением многие подростки ломаются психологически и, если о будущем они не задумываются, то начинают концентрироваться на радостях данного момента, в частности, на торговле собой.

В настоящее время правительство принимает меры по пресечению случаев, когда взрослые платят за секс с несовершеннолетними, принимаются соответствующие законы, однако, возможно, этого будет мало. Многие молодые проститутки охотно торгуют собой, они понимают, что они делают, и указывают, что не видят ничего плохого в торговле сексуальными услугами. Таким образом, проблема заключается в том, что не только одержимые японские мужчины ищут школьниц в сэйлор-фуку, но и сами школьницы с энтузиазмом присматривают себе великовозрастных патронов.

Японское общество должно уничтожить корень проблемы, работая с молодёжью и просвещая вовлечённых в проституцию девушек, помогая им выбраться из этих сетей, а также принимая меры против сутенёров. Если не поступить таким образом, то в конечном счёте ситуация может привести к увеличивающемуся вырождению нравов и этики поколения молодых женщин.